sewastopol.ru - вне границ, времени, расстояний...  Севастопольцам и гостям города...  Подземный Севастополь  Фотогалереи  Форумы  Страницы истории
     Информация о проекте
     Реклама у нас
     Обратная связь
  СЕВАСТОПОЛЬ  ПОДЗЕМНОСТИ  ФОТОГАЛЕРЕИ  ФОРУМ  ИСТОРИЯ
 НАВИГАТОР
  
     Крым в составе Российской империи
    Новейшая история
    Форум
     Галереи
 ПОИСК
 расширенный поиск
 Городские новости
 4 ноября, 12:53
z

14 июня, 12:17
По Крымскому мосту прошёл первый железнодорожный состав

21 марта, 09:03
Пятилетие Русской весны в Севастополе

10 августа, 09:18
Нужны ли Севастополю дети?

18 июля, 07:38
Рабочие военного завода в Севастополе требуют отменить пенсионную реформу



 Вход для пользователей
Логин:

Пароль:




История >> Новейшая история >> ЕВПАТОРИЙСКИЙ ДЕСАНТ




ЕВПАТОРИЙСКИЙ ДЕСАНТ


Зима 1941 года... Тяжелейшее время для Советского Союза. В ночь с 15 на 16 ноября сотские войска эвакуировались на Таманский полуостров, и немцы заняли Керчь. Весь Крым, кроме Севастопольского оборонительного района оказался в немецких руках - 7 дивизий Манштейна уничтожили основные силы двух советских армий. Всего по немецким данным 11 армия взяла в плен 1100 тысяч человек, захватила 750 орудий 630 миномётов, уничтожила 166 танков и бронепоезда. Советские источники подтверждают потерю в ходе Крымской оборонительной операции 63860 человек. Захватить Севастополь немецким войскам с ходу не удалось. Поэтому гитлеровцы начали готовиться к основательному штурму который был назначен на 17 декабря, нём должны были участвовать шесть из семи, имевшихся на тот момент в 11 армии пехотных дивизий и румынские части, поддержанные авиацией и артиллерией. Всего немцы сосредоточили под Севастополем 645 полевых и 252 противотанковых орудия, 378 миномётов, 300 самолётов. Кроме того, у немцев в резерве находились два дивизиона штурмовых самоходных орудий. Севастополь постоянно получал подкрепления морем и к декабрю 1941 года располагал следующими войсками: шесть стрелковых дивизий, две бригады морской пехоты, а также несколько отдельных полков и батальонов. Кроме того, перед налом штурма гарнизон города - крепости полнился 388 стрелковой дивизией (11 тыс. солдат и офицеров) и маршевым пополнением из 7500 бойцов. Теперь численность защитников Севастополя достигла 81 тыс. человек. В их распоряжении имелось 26 танков и 90 самолётов. Кроме того оборонявшихся поддерживала артиллерия боевых кораблей. Чтобы ослабить давление на Севастополь, а также, в перспективе, освободить Крым от немецких войск, Ставка разработала план Керченско - Феодосийской операции, являвшейся составной частью общего наступления Красной армии в зимнюю кампанию. Операции придавалось огромное значение, однако, по многим причинам весь ход её был нарушен в первые же дни. В результате советские войска понесли огромные потери (41935 человек), а Черноморский флот потерял большое количество малых кораблей. Но, несмотря на это, в первых числах января 1942 года советские войска очистили от немцев Керченский полуостров и вышли к рубежу западнее Ак-Монайского перешейка. Как пишет в своих мемуарах командующий 11 Армией Эрих фон Манштейн: «...В первые дни января 1942 года местные и подошедшие силы противника от Керчи, стояли у Феодосии, а... жизненная артерия армии, путь Джанкой - Симферополь был практически незащищён. Тонкая линия обороны... могла не устоять под сильным ударом противника. 4 января все были уверены, что враг уже имеет 6 дивизий под Феодосией. ...в лазаретах Симферополя лежало 10 тысяч раненых, которых мы не могли эвакуировать. » Положение 11 армии было достаточно сложным. В такой обстановке и был спланирован десант в Евпаторию, являвшийся составной частью всеобщего наступления...

  5 декабря 1941 года командир 1-го дивизиона СКА ОВРа ГВМБ капитан - лейтенант В. Т. Гайко-Белан получил приказание штаба ОВРа выделить два малых охотника для выполнения десантной операции в Ев­паторию. В этот же день командир ОВРа контр - адмирал В. Фадеев собрал команди­ров катеров СКА-041 лейтенанта И. И. Чул-кова и СКА-0141 младшего лейтенанта С. Н. Баженова. Перед катерниками ставилась за­дача: в ночь на 6 декабря высадить в порту Евпатория две диверсионно-разведыватель­ные группы под командованием мичманов М. Аникина и Ф. Волончука; после выполнения группами задания принять их на борт и до­ставить в Севастополь. Общее руководство операцией возлагалось на капитана В. В Топчиева и батальонного комиссара У. А. Латышева.

По полученным разведданным, боевых кораблей в Евпатории не было, наблюда­лись только рыболовные шхуны.

Ночью 6 декабря 1941 года к берегам Евпаторийской бухты с погашенными ходо­выми огнями осторожно приблизились два малых охотника. На флагманском СКА-041, кроме группы Аникина находились также командир звена старший лейтенант Соляни-ков и дивизионный штурман К. И. Воронин. На СКА-0141 - комиссар дивизиона П. Г. Моисеев и батальонный комиссар Латышев с разведчиками мичмана Волончука.

Группе Аникина ставилась задача уни­чтожить полицейское управление, захватив при этом документы. Кроме того, необходи­мо было взять пленных.

 

Группе Волончука предстояло совер­шить налёт на местный аэродром и уничто­жить находящиеся там самолёты.

Миновав мыс Карантинный, катера разделились: СКА-0141 подошёл к пасса­жирской пристани, расположенной на тер­ритории нынешнего парка им. Караева, а СКА-041 - к хлебной, находящейся несколь­ко восточнее возле складов "Заготзерно".

При подходе к пассажирской пристани, на которой смутно вырисовывался силуэт часового, командир СКА-0141 решил швар­товаться правым бортом и чуть не налетел в темноте на стоящую у причала шхуну. Мгно­венно был отдан приказ в машинное отделе­ние «Полный назад!», и катер был вынуж­ден подходить к пристани с другой стороны. На носу охотника стоял мичман Волончук в форме немецкого офицера и рядом с ним двое «немецких солдат» - переодетые раз­ведчики. Совместно с боцманом Яковлевым они захватили часового и спустили его в ку­брик. Допросив его, Латышев узнал пароль и систему связи с караульным помещением. Получив, таким образом, необходимые све­дения, разведчики направились в город, по дороге сняв ещё двух часовых.

На крышу склада, примыкавшего к пас­сажирской пристани, послали минёра К. В. Алцыбеева с пулемётом. В его обязанности входило прикрытие отхода разведгруппы.

В ходе операции были захвачены доку­менты полицейского управления, большое количество стрелкового оружия и двенад­цать "языков". Также, моряки прихватили с собой печатную машинку из полицейского управления и... мотоцикл.

Здание полицейского управления раз­ведчики подожгли (сейчас на месте сож­жённого здания по ул. Революции напротив кафе "Пингвин" расположен сквер). Из фа­шистского плена (видимо из здания поли­ции) были освобождены более ста советских граждан; уничтожено около десятка гитле­ровцев, в том числе помощник начальника евпаторийского гарнизона.

Группа Аникина произвела рейд на аэродром. Но самолётов в эту ночь там не оказалось, и разведчики подожгли хлебные склады. В городе возникла паника.

Обе группы разведчиков находились в городе около четырёх часов, блестяще вы­полнив поставленные задачи.

Вернувшись в порт без потерь, развед­чики погрузили трофеи на охотники и приго­товились к отходу. Снявшись со швартовов, моряки забросали бутылками с горючей сме­сью стоявшие у причалов шхуны.

Только после этого гитлеровцы обна­ружили отходящие катера, которые быстро скрылись в тумане. (По другой версии горя­щие шхуны навели фашистов на мысль, что

набег был произведён со стороны моря.)

Когда рассвело, немцы подняли с сакского аэродрома авиацию. С катеров слыша­ли гул авиационных двигателей, но обнару­жить наши корабли немцы не смогли - над морем плотной стеной стоял туман.

Замечательно то, что в ходе рейда обе разведгруппы не потеряли ни одного чело­века. Оба катера благополучно вернулись в Стрелецкую бухту Севастополя.

Командование получило информацию о системе обороны Евпатории, а захваченные документы позволили выявить сеть враже­ской агентуры в городе.

 

 

 

 

 

 

* * *

После декабрьского десанта немцы за­планировали уничтожить все причалы, дабы помешать возможности повторной высадки советских войск с моря.

В конце декабря соответствующий при­каз получил командир 70 сапёрного бата­льона Хуберт Риттер фон Хайгль: «... я полу­чил приказ разрушить все мосты и причалы в Евпатории. До этого я ещё не был знаком с этим городом, и мне пришлось найти его на карте. Мне было поручено передислоци­ровать моих сапёров, которые находились в Симферополе. Я, конечно, не догадывался, что от своевременного исполнения этого по­ручения зависела судьба, быть может, всей 11 Армии. Посланный в Евпаторию офицер доложил мне по возвращении о том, что причалы не уничтожены...» Немцы успели подорвать лишь часть пассажирской при­стани, повредив её на протяжении 10-15 метров, после чего к месту подрывных ра­бот явился капитан-лейтенант ВМФ и заявил протест против уничтожения причалов. Он сослался на то, что ВМФ обустроил в Евпато­рии сообщение и снабжение морским путём с Румынией и Одессой. Так, волею случая, причалы Евпатории были спасены. «Пред­чувствия побуждали меня сейчас же снова отправить офицера в Евпаторию, чтобы либо уничтожить причалы, либо освидетельство­вать отказ ВМФ сотрудничать с нашим ко­мандованием. Потом это приведённое под­тверждение спасло офицера от позднейшего военного следствия и трибунала» - пишет Риттер фон Хайгль.

* * *

После осуществления Керченско - Фе­одосийской десантной операции войска Кавказского фронта, занимавшие Керчен­ский полуостров, должны были перейти в наступление с целью освобождения Крыма. Согласно планам командования, во время наступления на немецкие позиции в районе Феодосии, части Севастопольского оборони­тельного района (СОР) прорвут окружение и перейдут в наступление на Бахчисарай и Симферополь.

 

1 января 1942 года командование Кав­казского фронта, направило в Севастополь­ский оборонительный район (СОР) директи­ву, в которой потребовало от командующего ЧФ и СОР вице-адмирала Ф. С. Октябрьского наступательных действий на всех участках фронта. Кроме того, требовалось высадить в ночь на 5 января несколько тактических десантов: в Евпаторию (полк морской пехо­ты) с целью подготовки плацдарма для по­следующего наступления на Симферополь; десанта в Алушту (горнострелковый полк) для овладения районом Демерджи - Алушта и дальнейшего наступления на Бахчисарай; десанта в районе Сары-Булат для перехва­та единственной сухопутной коммуникации противника в районе Ишуньского перешейка (Не совсем ясно, как собирались высаживать и снабжать десант в условиях мелководного Каркинитского залива - глубины местами 1 - 1,5 метров. Авт.).

Вице-адмирал Октябрьский 2 января до­нёс командующему Кавказским фронтом, а также наркому ВМФ и начальнику Генераль­ного штаба Красной Армии, что выполнить эти задачи войска СОРа не в состоянии, так как в ходе декабрьских боёв они по­несли значительные потери. Однако, пере­чить приказу командования Октябрьский не посмел и 2 января части СОРа продол­жили наступление. В этот же день войска Кавказского фронта должны были начать наступление на Керченском полуострове. Это соответствовало плану, утверждённому Ставкой. Однако командование фронтом не сумело своевременно начать наступление, хотя и потребовало перехода войск СОРа с утра 4 января в решительное наступление по всему фронту.

Несмотря на то, что накануне войска Приморской армии в четвёртом секторе обо­роны Севастополя смогли выбить немцев со станции Мекензиевы Горы и вышли к Бель-бекской долине, дальше продвинуться они не могли из-за нехватки боеприпасов, во­оружения и отсутствия людских резервов.

Вице-адмирал Октябрьский просил от­срочить наступление и вести его не по все­му фронту, а в пределах одного сектора. Но командование фронта оставило свой приказ в силе. Войска СОРа начали небольшие на­ступательные бои и даже имели некоторые успехи - немецкие войска отступили к вос­току от станции Мекензиевы Горы, а совет­ские, заняли северо - восточную окраину

деревни Камышлы (Дальнее).

* * *

В соответствии с директивой командую­щего Кавказским фронтом, штаб СОРа раз­работал план высадки в Евпаторию тактиче­ского десанта с задачей овладеть исходным

плацдармом для наступления на Симферополь. Десант (полк морской пехоты) предусматривалось высадить двумя эшелонами. В вом эшелоне должен был быть высажен батальон под командованием капитан-лей-нта Г. К. Бузинова, военкома батальонного комиссара Н. Г. Палея и подразделение разведывательного отряда штаба флота во главе с капитаном В. В. Топчиевым. Первый эшелон должен был выйти из Севастополя вечером 4 января, высадиться в ночь на пятое и, при поддержке корабельной артиллерии подготовить плацдарм для высадки второго эшелона.

* * *

Доставка десанта была возложена на корабли   ОВРа:   быстроходный   тральщик

Т-405 "Взрыватель" с охранением из пяти катеров МО, и буксир СП-14 в охранении 2 катеров МО.

Тральщик Т-405 "Взрыватель", нормальным водоизмещением 447 тонн, длиной 62

и шириной по миделю 7,62 метра имел осадку 2,37 м. Два дизеля марки 42 БМРН-6 развивали мощность 2800 л.с. С их помощью ТЩ мог пройти со скоростью 14 узлов 3400 миль. Максимальная скорость корабля ровнялась 18 узлам. Артиллерийское воору-ние состояло из 100 мм орудия, а также одной 45 мм и одной 37 мм пушек. Кроме того, на тральщике были установлены два 12,7 мм пулемёта ДШК.

Этот корабль относился к довольно многочисленному семейству тральщиков типа "Фугас" (к началу войны - 38 единиц), строенным перед войной по схожим проектам № 3, 53, 53У, 58.

"Взрыватель" относился к проекту 53 и был построен в Севастополе на заводе № 201 в 1936 - 38 годаax. Будучи наиболее крупным и хорошо вооруженным кораблём в отряде, тральщик должен был выполнять роль флагмана. Командиром "Взрывателя" был капитан - лей-нант Виктор Григорьевич Трясцын.

Кстати, согласно справочник А. В. Платонова, каждый ТЩ проекта 53 теоретически мог самостоятельно перевозить на борту 600    человек войск с боеприпасами и запасом продовольствия на 5 суток, а также десять 45 мм орудий с передками.

(Данное утверждение представляется спорным, так как эсминцы брали на борт, обычно до 300 человек, при этом полностью потеряв боеспособность. - авт. ).

 

"Малые охотники", участвовавшие в операции, принадлежали к типу МО-4, также наиболее распространённому в тот период в советском флоте. Это были сравнительно небольшие корабли нормальным водоизмещением 50 тонн, длиной 26,9 и шириной по миделю 4,02 метра. Осадка у кораблей
была небольшой - 1,48 м, позволяя катерам подходить почти вплотную даже к необо­рудованному берегу. Три мотора ГАМ-34 БС развивали мощность 2025 л/с и вращали три винта, сообщавшие катерам максимальную скорость 24 узла. Артиллерия катеров была скромнее, чем у тральщика - две 45 мм пуш­ки и два 12,7 пулемёта ДШК.

Для участия в десанте были выделены катера МО-4 из состава 1-го и 2-го дивизио­нов СКА ОВРа ГВМБ и Сочинской базы: СКА-081, СКА-024 (0115), СКА-042 (0105) (Сочи), СКА-062, СКА-0102, СКА-062 (0125) (Сочи) и СКА-041, участвовавший в декабрьском налёте на Евпаторию. Здесь необходимо дать некоторые пояснения: Дело в том, что за время службы, практически все малые охотники неоднократно меняли тактические номера. Это делалось, видимо, для того, чтобы их враги не сосчитали. В результате в отечественной историографии возникла путаница с номерами катеров, усложнившая их идентификацию. Например, на Черномор­ском театре одновременно действовало три катера МО с одинаковым номером - 062. Два из них принадлежали к типу МО-4 и один к типу МО-2. В десанте же принимали уча­стие два катера, имевшие один номер - 062 .Один из катеров принадлежал Севастополь­ской ВМБ, другой Сочинской ВМБ. Незадолго до описываемых событий, а именно 17 де­кабря 1941 года часть катеров в очередной раз сменила номера. Так, СКА-042 получил номер 0105, СКА-062 Сочинской ВМБ полу­чил номер 0125, а СКА-024 получил номер 0115. В тексте новые номера катеров при­ведены в скобках, так как в подавляющем большинстве источников авторы используют более ранние номера.

 * *

Первый эшелон десанта включал в себя батальон морской пехоты из 533 человек (ко­мандир капитан - лейтенант К. В. Бузинов), в который входило много моряков дунайской военной флотилии с погибших в боях кора­блей; отряд спецназначения разведотдела штаба Черноморского флота в составе 60 человек (командир капитан В. В. Топчиев); отряд погранохраны НКВД - 60 человек, группа разведчиков капитан-лейтенанта Литовчука И. Ф. - 46 человек, группа раз­ведчиков Н. И. Панасенко - 22 человека, а также бывшие евпаторийские милиционеры со своим начальником - капитаном милиции П. В. Берёзкиным - всего 740 бойцов.

По словам очевидца - Антона Гулича, служившего в то время на бронекатере БКА-205, базировавшегося на Стрелецкую бухту Севастополя, среди десантников был офи­цер с овчаркой. Вероятно, это был кинолог.

В состав десанта также были включе­ны партийные работники, которые должны были возглавить советскую власть в городе.

 

Среди них были председатель Евпаторий­ского горисполкома Яков Цыпкин и чекист Александр Галушкин. Кроме того, десанту придавалось три 45 мм орудия. Командиром отряда кораблей и командиром высадки был назначен уроженец Евпатории начальник штаба Новороссийской ВМБ капитан 2 ранга Николай Васильевич Буслаев, комиссаром - полковой комиссар А. С. Бойко.

Может показаться странным, что в со­став десанта входило много разведыватель­ных подразделений. Вот как объясняет этот момент заместитель начальника разведотде­ла штаба Черноморского флота Семён Льво­вич Ермаш: ° ...я участвовал в формирова­нии Евпаторийского десанта в январе 1942 года... Декабрьское наступление фашистов обескровило защитников Севастополя, не хватало людей, боеприпасов... Почти поло­вина разведотряда штаба флота послана в десант". Проще говоря, Севастополь "лиш­ними" войсками не располагал. Снять под­разделения для формирования батальона с какого - либо участка тогда, по-видимому, не представлялось возможным, и десант формировался из тех войск, которые были "под рукой".

Положительным моментом при укомплек­товании десанта было то, что в состав бата­льона вошло много евпаторийцев. Именно благодаря им, свободно ориентирующимся в хитросплетении улочек старого города, и знающим местных жителей, остатки десанта смогли вырваться из города...

К недостаткам организации десанта сле­дует отнести полное пренебрежение прогно­зами синоптиков, а также авиационной под­держкой. За время боя над городом и бухтой не появилось ни одного советского самолё­та! И это при том, что ближайший аэродром, на котором базировались немецкие бомбар­дировщики Ю-87 и Ю-88 находился в 15 ки­лометрах от места высадки в городе Саки.

В 21 час 10 минут 4 января 1942 года, корабли, стоявшие в Стрелецкой бухте Се­вастополя, начали погрузку первого эшело­на десанта. Каждый из "морских охотников" принял по пятьдесят человек. На буксир СП-14, кроме десанта, были погружены три 45 мм орудия, три танка Т-37 (по другим сведе­ниям - два) и несколько миномётов.

 

* * *

В Евпатории на тот момент враг имел следующие силы: румынский артиллерий­ский полк, румынские кавалерийские под­разделения, а также полиция и жандарме­рия, сформированные, частично, из местного населения, в основном крымских татар. «Та­тары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей... Ко мне прибыла татарская депутация, принёсшая фрукты и красивые ткани ручной работы

для освободителя татар «Адольфа Эффен-ди» - пишет командующий 11 Армией.

Кроме того, в городе находилось не­которое количество немецких солдат, про­ходящих лечение, либо переформирование после боёв под Севастополем.

 

 

* * *

В 23:00 со "Взрывателя" поступил сиг­нал о начале движения. Корабли, выйдя из бухты, перестроились в кильватерную ко­лонну - впереди тральщик за ним катера. Позже к ним присоединился буксир СП-14 в охранении двух охотников. Корабли, ми­новав траверз Стрелецкого поста, легли на курс, ведущий в Евпаторию. Шли без огней, соблюдая полную светомаскировку. Справа багровым заревом проплывал осаждённый Севастополь (Старые евпаторийцы утверж­дают, что во время осады Севастополя, это зарево почти каждый день было видно из Евпатории).

Ветер - слабый норд-ост, волнения практически нет. Барометр падает. Двига­тели работают приглушённо - моторы кора­блей переведены на подводный выхлоп.

Пока корабли преодолевали милю за ми­лей, начался инструктаж экипажей кораблей и личного состава десанта. Десантникам ста­вились вполне конкретные цели: 46 человек разведгруппы капитан-лейтенанта Литовчу-ка И. Ф. была поставлена задача захватить гестапо; группе разведчиков Н. И. Панасен-ко из 22 человек поручалось разведкой боем выявить огневые точки противника и распо­ложение вражеских сил. Перед основными силами батальона морской пехоты капитан - лейтенанта К. В. Бузинова поставили за­дачу: разгромить гарнизон и удержать город до подхода основных сил и т. д.

На кораблях прошли короткие митинги. Любопытная деталь: некоторые рядовые десантники имели весьма смутное представ­ление о месте высадки. Лишь после войны некоторые из них, приезжая в Евпаторию (например, сержант морской пехоты А. И. Егоров), с удивлением узнавали узкие улоч­ки, набережные, пулевые отметины в стенах зданий, которые, кстати, заметны до сих пор... Сейчас эти следы хорошо видны на южном фасаде гимназии № 4 и Ильинской церкви; однако, есть они, правда, гораздо менее заметные, и на других зданиях в ста­рой части города.

К часу ночи видимость ухудшилась, под­нявшийся ветер пригнал низкую облачность. Появился, скрывая силуэты кораблей, туман, с неба посыпалась морось - не то дождь, не то снег. Затрудняя морякам определение по береговым ориентирам, эта небесная каша и скрывала их.

5 января в 2 часа 41 минуту корабли по­дошли к точке тактического развёртывания и по сигналу с флагмана направились к за­ранее обусловленным пунктам высадки де­санта. Буксир СП-14, СКА-042 (0105) и СКА-062 (0125), не меняя ордер, отошли влево; по центру пошёл БТЩ «Взрыватель», имея у себя по носу СКА-0102 и в кильватере СКА-062 и СКА-041. СКА-081 и СКА-024 (0115) отвернули вправо, следуя друг за другом.

В 3 часа ночи началась высадка десанта на товарную и хлебную пристани без всяко­го противодействия со стороны противника. Катера СКА-042 (0105) и СКА-062 (0125) высадили своих десантников на товарную пристань. СКА-081 и СКА-024 (0115) - на хлебную.

К пассажирской пристани подошёл СКА-0102 и зажёг створ для БТЩ и буксира. По­сле него подошли и начали высадку катера СКА-062 и СКА-0102. Последними ошварто­вались к причалу «Взрыватель» и СП-14.

Катер СКА-041 остался на рейде. В его обязанности было поддержание связи между кораблями и высадившимися в город под­разделениями.

* * *

Катера быстро подошли к причалам, десантники высыпали на берег, одни побе­жали вглубь улиц, другие стали окапываться прямо на набережных. Внезапно над голова­ми людей взвилась, неизвестно кем пущен­ная, красная ракета и... вновь тишина. Лишь когда первая волна десантников уже была на берегу, раздались первые автоматные очереди...

После того, как от пассажирской при­стани отскочили, освободившиеся от де­сантников катера МО, к правой стороне по­луразрушенного причала, ориентируясь по створным огням, зажжённым специально вы­деленной для этой цели людьми из экипажа СКА-0102, подошёл "Взрыватель", а слева пришвартовался - СП-14. В этот момент про­тивник включил прожектора, находящиеся на крыше гостиницы "Бо-Риваж" и церквях. Из окон жилых домов, гимназии, гостиницы "Крым", с церквей и мечети по пристани и кораблям открыли огонь немецкие пулемё­ты. Им немедленно ответила артиллерия со­ветских кораблей.

Жители прибрежных домов проснулись от звука пушечного выстрела (возможно 100-мм. "Взрывателя") и, подойдя к окнам, могли видеть стоящие у причалов корабли и бегущих по причалам десантников (вос­поминания евпаторийцев).

Акватория бухты и прибрежная часть города осветились вспышками выстрелов, и прожекторов. Черноту ночи пересекали строчки пулемётных трасс.

Перед экипажами тральщика и буксира встала нелёгкая задача: выгрузить на берег артиллерию, боеприпасы, танки и миномёты под интенсивным огнём противника. Не теряя времени, десантники занялись импровизированным ремонтом повреждённой немецкими сапёрами пристани. В ход пошли ходни, доски и канаты. Чтобы ускорить выгрузку, краснофлотцы попрыгали в зимнее море прямо с борта тральщика и выстроились в цепочку в том месте, где сваи причала были уничтожены или сильно повреждены. На руки им легли корабельные сходни. По тому "живому мосту", ценой невероятных усилий, сумели выкатить на берег несколько 45 мм пушек и одну танкетку. За высадку на пассажирской пристани моряки заплатили высокую цену - около 50 человек убитыми гранеными.

К пулемётам, обстреливающим десант­ников, присоединились миномёты и артил­лерийские батареи, расположенные на мысе Карантинный (территория современного Морского порта), на пересыпи (ул. Симферо­польская) и возле складов "Заготзерно" (ул. Эскадронная) Румынская артиллерия откры­ла заградительный огонь по причалам.

Наши катера, маневрируя вдоль побере­жья, вели ответную стрельбу, подавляя ог­невые точки противника. Высадив, наконец, десант и выгрузив боеприпасы, тральщик и буксир, отстреливаясь, отошли в море на расстояние нескольких кабельтов.

Время от времени к пристаням подходил один из "охотников", чтобы забрать ранен­ных. (Обычно это был СКА-041.) Последних переправляли, в основном, на "Взрыва­тель".

А на пассажирской пристани - месте вы­садки основных сил десанта, бой разгорался. Морякам никак не удавалось захватить зда­ние гостиницы "Крым". Ещё в первые минуты боя от разрыва мины погиб расчёт кормовой 45-мм пушки, а на мостике тральщика был смертельно ранен Н. В. Буслаев. Командова­ние принял полковой комиссар А. С. Бойко. Тут же в Севастополь по радио передали от­крытым текстом: "Убит Буслаев".

Ударные группы десанта, высадившись с кораблей, растекались по улочкам старого города. Немцы, на первых порах, не могли организовать оборону надлежащим образом

Как всегда, во время ночного боя, началась неразбериха.

Группа десантников, высадившаяся на пассажирской пристани, выйдя на ул. Ре­волюции возле аптеки, заметила группу людей, перемещавшуюся вдоль трамвайных путей. (Ориентиром ночью, в незнакомом для большинства, городе были трамвайные пути, группы просто двигались по ним.) За­вязалась перестрелка. К счастью, быстро выяснилось, что противник - группа десант­ников, высадившихся на хлебной пристани. В дальнейшем, обе группы, объединившись, отправились в направлении Театральной площади... - так выглядит один из эпизодов боя глазами командира отделения разведки Лаврухина А. В. Он был ранен в районе Теа­тральной площади и переправлен на катер, стоявший у товарной пристани.

Жертвами первых часов ночного боя стали также многие местные жители, кото­рых разбудила стрельба. Не разобравшись как следует, они выглядывали из окон или выходили на улицу. По ним сразу же откры­вали огонь и советские моряки, и гитлеров­цы, поскольку разобраться в темноте, кто есть кто, было очень трудно...

Захватив здание гимназии (ныне гим­назия № 4), обе церкви (на них сидели румынские артиллерийские корректиров­щики), и другие здания, примыкавшие к улице Революции, десантники направились в старый город. Группу, высадившуюся на пассажирской пристани, с правого фланга прикрывал танк Т-37. Его маршрут можно представить лишь предположительно, исхо­дя из воспоминаний жителей города, так как никаких документальных свидетельств по данному вопросу не обнаружено. Танкетка переместилась от пристани вдоль набереж­ной к зданию гостиницы "Бо-Риваж" (ныне пансионат "Орбита"), откуда, свернув на улицу Караева, направилась в сторону Ка-тык-базара (современная площадь Металли­стов). Выехав на площадь, Т-37 расстрелял немецкий грузовой автомобиль и свернул влево, на ул. Интернациональную. Далее лёгкий танк направился в сторону вокзала. Где-то около железнодорожного переезда

был убит командир - видимо, он, высунув­шись из люка, осматривал местность. После этого танк развернулся в сторону города и уехал (по другой информации, танк был оставлен экипажем в районе переезда). Впо­следствии, видимо, танк получил какие-то повреждения, после чего водитель снял ба­шенный пулемёт и присоединился к пешим десантникам. Кроме того, в воспоминаниях евпаторийцев фигурирует второй Т-37, под­битый на площади Металлистов.

Моряки, продвигаясь по ул. Революции в сторону Театральной площади ворвались в больницу, где располагался немецкий госпи­таль. Вот как описывает захват этого здания один из участников десанта А. Корниенко: "Мы ворвались в госпиталь... ножами, шты­ками и прикладами уничтожали немцев, вы­брасывали их через окна на улицу..."

В это время милиционеры капитана Берёзкина громили полицейский участок, расположенный на улице Революции (со­временная библиотека им. Макаренко) и фотоателье (ныне фотосалон "Ирина"). Из салона был извлечен сейф с фотография­ми и документами (по-видимому, бланки) и переправлен на один из катеров.

Пока в центре города разгорался бой, группа разведчиков капитан-лейтенанта Ли-товчука И. Ф. и морские пехотинцы, высадив­шиеся на товарной пристани, продвигались вперёд, практически не встречая сопротив­ления. Они забросали гранатами румынскую батарею, расположенную на мысе Каран­тинный и захватили электростанцию, рас­положенную здесь же. Закрепившись, мо­ряки стали продвигаться вдоль моря по ул. Горького в сторону нового города. Здесь, за санаторием "Ударник", отряд черноморцев вступил в бой с подразделением противника и вынудил его отступить к зданию курорт­ной поликлиники, в которой располагалось гестапо. Однако, дальнейшее продвижение десантников немцами было остановлено. Во дворе здания, где размещалось гестапо, за­вязалась рукопашная схватка. Занять зда­ние гестапо десантники не смогли.

Морякам, высадившимся на хлебной пристани, поначалу тоже везло.  Расстреляв конный патруль на ул. Революции, они, практически без сопротивления, овладели складами "Заготзерно" и лагерем военно­пленных, расположенным возле кладбища. Здесь же размещались румынские артил­лерийские батареи. После короткого боя последние были захвачены ротой старшего лейтенанта Шустова С. Ф.

Необычайно активную поддержку де­сантникам оказало гражданское население. По этому вопросу представляется инте­ресным точка зрения противника: офицер Генштаба на Восточном фронте Эйке Мид-дельдорф в своей книге "Русская кампания. Тактика и вооружение" считает, что это яв­ляется следствием «...ошибок высшего не­мецкого политического руководства, а так­же грубых нарушений со стороны немецких органов гражданского управления..."

Из военнопленных, освобождённых из лагеря возле складов "Заготзерно", моряки сформировали отряд с названием "Все на Гитлера" численностью до 200 человек.

К утру практически весь старый город был очищен от немцев. Теперь границы отво­ёванной земли пролегали, приблизительно, по улицам Дм. Ульянова - Интернациональ­ной - Матвеева - Революции. Был отвоёван порт и электростанция; десантники дошли до санатория "Ударник" и курортной поли­клиники. Однако, здание городского театра, а также гестапо взять не удалось. Группа ка­питан-лейтенанта Литовчука И. Ф., вступив в рукопашный бой на территории гестапо, понесла большие потери, и к утру отступила в район порта, а потом пассажирской при­стани. Также следует заметить, что новый город и курортная зона остались в руках гитлеровцев. Самым западным объектом, за­нятом десантниками, вероятно, был дом на углу улиц Гагарина/Токарева № 26/30. Из подвала этого дома трое десантников вели огонь из ручного пулемёта по перекрёстку улиц Ленина/Токарева. На стенах этого дома до сих пор видны пулевые отметины.

Только к семи часам утра, ценой боль­ших потерь, здание гостиницы "Крым" было, наконец, взято. Здесь разместился штаб ба­тальона. Всё было готово к приёму второго эшелона десанта, о чём было немедленно доложено на корабли. Те в свою очередь, сообщили об этом по радио в Севастополь. Интересно, что полковой комиссар А. С. Бой­ко, оставшись старшим, после гибели Н. В. Буслаева, так и не покинул тральщик. Всё руководство боем было возложено на коман­дира батальона - К. В. Бузинова.

Из оперативной сводки немецкого Вер­ховного главнокомандования за 5 января 1942 года: "Восточный фронт. Группа армий "Юг". 11-я армия. У Евпатории враг предпри­нял попытку высадки десанта. В ходе оборонительных боёв находившаяся в Евпатории группа под командованием фон Боддина пленена..." (в воспоминаниях десантников нет данных о захвате пленных)

Однако всё только начиналось. Оба противника понимали, что тот, кто успеет быстрее подтянуть резервы, тот и выиграет битву.

Немецкое командование работало сла­женно и оперативно: на помощь гарнизону города уже выдвигался на автомобилях 105 немецкий пехотный полк 72 дивизии, сня­тый из-под Балаклавы (по другим сведениям из-под Симферополя). Несколько раньше прибыли из-под Севастополя и готовились вступить в бой 22 разведывательный и 70 сапёрный батальоны. Эти войска были под­держаны румынской артиллерией - немцы согнали к орудиям разбежавшихся румын, и так как командир румынской батареи так и не появился, руководство было возложено
на одного из немецких офицеров. С сакского аэродрома поднялась Ю-87 77-ой бомбарди­ровочной эскадры. Кстати, на счету лётчи­ков StG-77 уже числились громкие победы, и среди них - потопление крейсера «Червона Украина» 12 ноября 1941 года. А 6 октября 1943 года лётчики всё той же StG-77 потопят
за один день лидер «Харьков» и два эсминца «Беспощадный» и «Способный».

Командир 70 сапёрного батальона под­полковник Хуберт Риттер фон Хайгль пишет: "в ночь с 4 на 5 января 1942 года я получил приказ с остатками своего батальона выдви­нуться в Евпаторию для установления поряд­ка, так как здесь высадился русский десант. ...Около 10 часов утра я уже был вблизи Ев­патории и там встретился с командиром 22 бригады полковником Боддином, который имел такое же задание, как и я. Мы объеди­нились для наступательных действий."

Советское командование тоже пыталось поддержать десант. Однако, опасаясь уда­ров немецкой авиации, второй эшелон ре­шили высадить в ночь на 6-е. Днём же, 5 января, из Севастополя в сторону Евпатории вышли два торпедных катера типа Г-5 с бо­еприпасами. Однако в районе Качи катера были атакованы немецкими истребителями. Слабость гэ-пятых в бою с авиацией общеиз­вестна. В результате боя ТКА №91 затонул, а второй катер - ТКА №111, не выполнил за­дание и вернулся в Севастополь. Однако, по прибытию в базу он был послан обратно в Евпаторию. В районе Нового пляжа (по дру­гим данным - в районе Качи), катер вылетел на отмель или коснулся винтами грунта. В результате полученных повреждений ТКА затонул.

К 10 часам утра 5 января наступление десантников остановилось. Понеся большие потери в уличных боях, они не могли уже вести наступление. Положение на несколько часов стабилизировалась. Оба противника готовились к продолжению боя: немцы стя­гивали войска, десантники занимали обо­рону.

Командование батальона понимало, что без оперативной помощи, десант не сумеет удержать захваченные позиции. В 10 часов утра Бойко отправил радиограмму: "Поло­жение угрожающее, требуется немедленная помощь людьми, авиацией, кораблями". Уже в 11 часов, находясь на мостике тральщика, он потерял связь с батальоном.

Тем временем, Бузинов пытался на­ладить связь со своими, разбросанными по городу подразделениями, но безуспешно. Связь пришлось осуществлять через посыль­ных, однако, далеко не всегда они успевали вовремя.

Около 14 часов дня 5 января немецкие войска перешли в наступление... * * *

В 6.20 утра, когда туман рассеялся, немцы открыли огонь по катерам и БТЩ. В это время, по сигналу с тральщика, прини­мающего радио с берега, поступил приказ обстрелять гостиницу "Крым". СКА-081, к примеру, выпустил по гостинице из обеих пушек тридцать залпов.

Когда берег заволокло дымами разры­вов и артиллеристы кораблей уже не могли различить цели, показались немецкие само­лёты. Это были Ю-87 StG-77, прилетевшие с аэродрома, расположенного возле Сак, всего в нескольких минутах полёта. Снова и с+юва, сбросив свой бомбовый груз, самолё­ты возвращались на аэродром, загружались, и отправлялись бомбить корабли и причалы. «Лаптёжники», по словам очевидцев, выхо­дили в атаку на бреющем, используя в каче­стве прикрытия деревья и здания.

Катера и тральщик, маневрируя в аква­тории Евпаторийской бухты, вели огонь и по самолётам, и, если позволяла обстановка, по городу. Против катеров самолёты приме­няли 50-кг бомбы.

Особенно привлекал немецких пилотов БТЩ "Взрыватель", что неудивительно: как самый крупный корабль, он представлял со­бой наиболее примечательную цель.

Однако доставалось и "морским охот­никам": СКА-024 поучил 8 пулевых и 3 осколочные пробоины в корпусе и ходо­вой рубке. Были убиты боцман старшина 2 статьи А. М. Зуб, командир отделения рулевых старшина 2 статьи Н. А. Новиков, ранен комендор краснофлотец В. П. Касин. СКА-041 имел десять осколочных пробоин; из пробитой бензоцистерны вытекло около тонны бензина, снарядом сбило фок-мачту. На катере были убиты командир катера лей­тенант И. И. Чулков (прямым попаданием авиабомбы в мостик, бомба не взорвалась и скатилась за борт), политрук звена Волохов,  командир отделения комендоров старший и краснофлотец Б. А. Орловский, смертельно ранен сигнальщик краснофлотец И. И. Сазо­нов; тяжелораненых краснофлотцев Нефе­дова и Левко эвакуировали на БТЩ «Взры­ватель», где они разделили судьбу экипажа тральщика. СКА-042 получил 15 пулевых пробоин; СКА-062 - 7 осколочных пробоин;  CKA-0102 - 2 осколочные пробоины в райо­не моторного отсека и течь в районе камбуза от близкого разрыва бомбы. СКА-081 полу­чил 5 пробоин в надводной части корпуса. Только СКА-062 потерь в личном составе и повреждений не имел.

Совсем по-другому сложилась судьба  тральщика "Взрыватель". В течение дня он маневрировал на рейде и обстреливал берег из 100-мм орудия, так как 45-мм пушка вы­летела за борт от попадания мины. Немецкие самолёты буквально роились над ним. Временами корабль, по словам очевидцев, полностью скрывался за стеной воды, взры­вы бомб происходили у самых бортов... Но, вода опадала, и тральщик, уже сильно по­вреждённый, вновь открывал огонь. Связь с ГВМБ прервалась из-за повреждения радио­аппаратуры. Корпус корабля получил множе­ство мелких повреждений, к тому же вышел из строя носовой дизель. К этому времени на корабле находилось большое количество раненых, переправленных с берега на кате­рах. К вечеру закончился 100-мм боезапас, но из-за разбитой радиостанции приказа на отход командир не получил, а самосто­ятельно уйти не посмел из-за боязни быть обвинённым в трусости. Здесь, по-видимо­му, следует учесть событие, которое могло оказать решающее воздействие на решение командира «Взрывателя»: в ходе Керченско - Феодосийской десантной операции в со­ставе отряда высадки «А» находился БТЩ Т-412 «Арсений Раскин». Два дня тральщик, совместно с другими кораблями отряда ма­неврировал на внешнем рейде Феодосии, периодически ведя огонь по береговым це­пям и отражая налёты авиации противника. Экипаж Т-412 ночью 30 декабря спас людей с полузатонувшего баркаса крейсера «Крас­ный Кавказ». Командир и комиссар БТЩ, |при отсутствии связи и учитывая подходя­щий к концу артбоезапас, приняли решение вернуться в Новороссийск. По прибытию в базу их обвинили в трусости. Командир Т-412 Г. Бартош и комиссар Н. Кононов были приговорены трибуналом к расстрелу, хотя позже приговор изменили отправкой на фронт рядовыми. Этот случай, несомненно, был «разобран» среди офицеров ОВРа. Под Евпаторией  ситуация   повторилась:   пере-полненный ранеными тральщик, на котором закончился боезапас. Но Трясцын не хотел быть расстрелян по обвинению в трусости, и «Взрыватель» остался на Евпаторийском рейде.

Спустились сумерки; на море начал раз­ыгрываться шторм. С наступлением темноты налёты прекратились. Поднявшийся с утра юго-западный ветер развёл большую волну. Катера, чтобы не потеряться в кромешной темноте, выстроились в кильватерную ко­лонну за тральщиком. В течение ночи их несколько раз освещали лучи прожекторов, включавшихся на берегу.

«Взрыватель» потерял ориентировку и маневрировал, не зная точного- места. В 21:00 5 января командир тральщика спу­стился в каюту, но вскоре ощутил сильный скрежет по днищу и толчок. Он выбежал на мостик и понял, что БТЩ сел на мель.

На "Взрывателе" ещё во время дневно­го боя, видимо, что-то случилось с рулевым управлением. Судя по всему, корабль пы­тался управляться машинами, что ему уда­валось с большим трудом. Вот как описывает эти события С. Г. Флейшер, командир катера МО-081, идущего непосредственно за "Взры­вателем": "Тральщик часто меняет курс и ход, о чём не даёт никаких сигналов. ...ма­неврирует невероятно лихорадочно, иногда на курсе лежит 2-3 минуты. Очень трудно следовать за ним". Потерявший управление корабль, постепенно сносило волнами в сто­рону берега. Ветер усилился до 7 баллов. БТЩ в это время маневрировал в опасной близости от берега, приблизительно в пяти километрах на юго-восток от Евпатории. Вдруг, находящиеся на нём люди ощутили удар, в следующий момент корабль, скре­жеща корпусом о грунт, остановился и за­валился на правый борт с дифферентом на корму. Оказалось, корабль на полном ходу вылетел на берег. Попытки сняться машина­ми успеха не принесли. Волны обрушились на неподвижный корабль и, довольно бы­стро, развернули его лагом к берегу. Кор­пус, повреждённый во многих местах, дал течь. Открылись, заделанные во время боя пробоины. Фильтрация воды наблюдалась во всех отсеках. Обшивка в кормовой части лопнула по швам, был заклинен руль и греб­ные валы. Экипаж с поступлением воды не справлялся. Раненых стали переносить на верхние палубы. В ночь на 6 февраля через катер № 0102 в штаб флота было доложено о положении БТЩ. В Севастополь была от­правлена радиограмма: "Корабль сняться с мели не может. Спасите команду и корабль, с рассветом будет поздно". Вскоре вода за­лила машинные отделения, и тральщик ли­шился электроэнергии. Видя безнадёжность положения, командир "Взрывателя" - Виктор Георгиевич Трясцын приказал уничтожить всю секретную документацию. После совета у военкома все оставшиеся в живых собра­лись в носовом кубрике. Комиссар приказал командиру отделения минёров Ф. Разуваеву, минёрам И. Лушникову и Н. Смоленкову за­минировать тральщик. Моряки «Взрывателя» заняли оборону у иллюминаторов корабля.

Серый зимний рассвет медленно разо­гнал темноту. Стало ясно, что корабль спасти не удастся. Шторм продолжался. С моря при­близился СКА-081, и сам, имея повреждения корпуса, попытался подойти к тральщику. Однако, в условиях разыгравшегося шторма это оказалось невозможным и катер, ничего не добившись, присоединился к «морским охотникам», которые, каждый сам по себе (командиры кораблей принимали решение об отходе в Севастополь самостоятельно, получив приказ по радио, или подражая то­варищам), направлялись в сторону Севасто­поля, так как в 8 часов утра 6 января 1942 года корабли, высадившие первый эшелон, по радио из штаба ОВРа получили приказ возвращаться (по другой информации кате­ра начали отход уже вечером 5 января). К этому времени на всех катерах боеприпасы подошли к концу. Реально они уже не могли помочь десанту.

Однако, вернёмся туда, где, уткнувшись носом в песчаный берег, с креном на правый борт, застыл БТЩ "Взрыватель".

Утром, 6 января, немцы заметили не­подвижный корабль. Громкоговорители до­несли предложение сдаться в плен. В ответ оставшиеся в живых моряки открыли огонь из стрелкового оружия. Немцы подтянули к урезу воды восемь полевых орудий и от­крыли огонь прямой наводкой. Количество оставшихся в живых на «Взрывателе» не­уклонно уменьшалось. Погибли А. Бойко, В. Трясцын, военком тральщика П. Болотин, штурман И. Усков, артиллерист Г. Золотни­ков. Застрелился тяжело раненный коман­дир разведотряда ЧФ капитан В. Топчиев. Вскоре врагу удалось захватить в плен 19 раненых моряков из машинной команды во главе с командиром БЧ-5 И. Клюкиным. Вскоре два матроса от полученных ран скон­чались.

Спасся матрос Иван Клименко. Надев спасательный жилет, он бросился в воду, температура которой в январе +4, +6 гра­дусов Цельсия и поплыл вдоль берега в Се­вастополь. Краснофлотец Иван Клименко до войны участвовал в марафонских заплывах. Проплыв по зимнему морю 17 миль, он вы­жил. Возле Николаевки его, без сознания, подобрали наши катера. Потом матрос два года лежал в госпиталях. Свои последние годы И. Клименко доживал в Евпатории.

Разбитый,  занесённый  песком  корпус «Взрывателя» ещё долгое время покоился на берегу, являясь немым свидетелем муже­ства советских моряков. Только в 1947 году остов тральщика был разобран. В 1970 году на месте гибели «Взрывателя» был воздвиг­нут памятник.

* * *

Вечером 5 января, с наступлением тем­ноты налёты немецкой авиации прекрати­лись. "Морские охотники" весь вечер и всю ночь маневрировали возле берега в едином строю, исправляя повреждения, заделы­вая многочисленные пробоины в бортах. Из-за шторма катера не имели возможно­сти подойти к разрушенным артиллерией и авиацией причалам; не имели связи с ба­тальоном... С кораблей видели, что бой про­должается - вспышки выстрелов и пожар в здании гостиницы "Крым". Но они не знали, что это - агония обречённого десанта. А ещё моряки не знали, что второй эшелон десан­та уже рядом, и его бойцы тоже наблюдают за пожаром. В ночь с 5-е на б-е к берегам Евпатории подошёл эскадренный миноно­сец "Смышлёный" (пр. 7-У), тральщик Т-408 "Якорь" и четыре "морских охотника". (Вы­зывает недоумение такой факт: в ночь на б-е возле берегов Евпатории, совершенно независимо друг от друга маневрируют две эскадры. Тринадцать кораблей, среди кото­рых один эсминец, тральщик и десять кате­ров МО не могли заметить друг друга!) На борту кораблей находился второй эшелон десанта - батальон морской пехоты под ко­мандованием майора Н. Н. Тарана. Однако, связи с высаженным батальоном не было и было совершенно неизвестно, что с ним. К тому же шторм не утихал. При такой погоде вновь прибывшие корабли не могли подойти к берегу. Поэтому командующий соединения приказал возвращаться. Утром, на подходах к Севастополю, этот отряд кораблей был атакован немецкой авиацией, но потерь не имел.

Ещё одну попытку высадить второй эшелон командование СОР предприняло в ночь с 6-го на 7-е. К Евпатории подошло со­единение в составе лидера "Ташкент", БТЩ "Якорь" и двух катеров МО. Но шторм не ослабевал, а берег на запросы не отвечал. К тому же «Ташкент» был обстрелян береговы­ми батареями. Лидер открыл ответный огонь по выявленным огневым точкам, и стрельба с берега прекратилась. Корабли вынуждены были вернуться в Севастополь.

* * *

А что же десант? Мы остановили его в 2 часа дня 5 января, когда немецкие подраз­деления перешли в наступление. Поскольку боеприпасы у десантников подошли к концу, а их ряды заметно поредели, гитлеровцы без особого труда прорвали оборону и устремились к набережной, справедливо полагая, что не замедлит высадка второго эшелона. С неба наступающих солдат рейха поддержала авиация. Бомбардировщики сосредоточили своё внимание, в основном, на набережной, стремясь отрезать десант от причалов.

Вот как описывает происходящие собы­тия один из немецких офицеров - командир 70 сапёрного батальона Хуберт Риттер фон Хайгль: "Русские стреляли по наступающим беспощадно. Наши силы иссякали, но с при­бывшим разведывательным 22-м и сапёрным отрядом 70-м, спец. подразделений разных формирований армейские полки быстро по­полнились. К 14 часам мы брали дом за до­мом. Наступление продолжалось с помощью эффективного ввода в бой истребителей... Из-за каждого угла и едва укреплённых убе­жищ кто-либо показывался и стрелял. Обе­спечение охраны подразделений взяли на себя сапёры, с их собственными средствами борьбы. Они нападали на сопротивленцев с огнемётами, подрывными боеприпасами и бензином".

Бой продолжался около четырёх часов. Учитывая складывающуюся ситуацию, ко­мандир батальона капитан-лейтенант К. В. Бузинов отдал приказ о всеобщем отходе к морю, дабы удержать до прихода второ­го эшелона хотя бы набережную. Однако, далеко не все его получили, так как связь штаба с подразделениями отсутствовала.

Госпиталь, развёрнутый на ул. Револю­ции в здании городской больницы, эвакуи­ровать вовремя не успели. Десант отступил, и беспомощные люди остались одни перед лицом смерти. Точных данных о количестве раненых в госпитале нет, но известно, что было расстреляно 15 раненых десантников. Вместе с моряками погибли врачи Глицос и Балахчи, а также один из санитаров (его фа­милия неизвестна).

Примерно к пяти часам вечера у гости­ницы "Крым" собрались уцелевшие десант­ники. Их было 123 человека, вместе с ра­неными, однако, были ещё и гражданские. Стало ясно, что берег не удержать. Поэтому Бузинов принял решение - разделиться на группы и пробиваться через город в степь. Прорывались по улице Красноармейской до Интернациональной, потом пошли через Слободку. Некоторым десантникам удалось уйти из города. 48 человек ушли в Мамай-ские каменоломни, а оттуда рассредото­чились по окрестным деревням и впослед­ствии сражались в партизанских отрядах. 17 десантников во главе с Бузиновым были окружены фашистами у деревни Ораз (ныне Колоски). Они заняли оборону на вершине древнего кургана. В ходе боя все десантни­ки погибли.

Но в городе ещё оставались моряки

Сколько  точно?  Неизвестно.   Продолжала сражаться группа десантников, закрепившихся на верхних этажах гостиницы "Крым", немцам,  чтобы  ликвидировать  этот  очаг сопротивления,   понадобилась   вся   ночь, от как описывает этот эпизод Риттер фон Хайгль: "До наступления дня мы так приблизились к последнему очагу сопротивления... что отход русской пехоты стал невозможен. Мне с моей ударной группой с огнемётами, взрывчатыми зарядами и 4 канистрами бензина удалось захватить подвальное помеще­ние главного строения... Русские обороняли последний бастион до их полного уничтоже­ния невероятно мужественно..." Гостиница "Крым", вместе с последними защитниками была взорвана. Сейчас на этом месте стоит памятник десантникам - катерный тральщик на постаменте.

* * *

Из оперативной сводки немецкого Вер­ховного главнокомандования за б января 1942 года: "Восточный фронт. Группа армий "Юг". 11-я армия. Против высадившегося с военных кораблей и поддерживаемого го­родскими партизанами в Евпатории врага численностью в 2 батальона была введена боевая группа под командованием полков­ника Мюллера. ...после упорных городских боёв был взят вокзал и враг был оттеснён к северному краю города. Связь с боевой  группой городской комендатуры в западной части города ещё нельзя наладить».

* * *

Командующий 11-й армией Эрих фон Манштейн пишет: "5 января последовала... высадка русских войск под прикрытием флота в порту Евпатории. Одновременно в городе вспыхнуло восстание, в котором уча­ствовала часть населения... Незначительные силы охранения, выделенные для обороны города и порта, не смогли помешать высадке и подавить восстание. Румынский артилле­рийский полк, предназначенный для берего­вой обороны, оставил свои позиции...

Посланным в Евпаторию частям, нахо­дившимся под командованием полковника фон Гейгля, а затем полковника Мюллера, удалось в тяжёлых уличных боях одержать верх над противником. Особенно упорное сопротивление оказывали повстанцы и пар­тизаны, засевшие в большом здании (гости­ница "Крым"- авт). Не оставалось ничего другого, как подорвать это здание с помо­щью штурмовых групп сапёров...

7 января бой в Евпатории был окончен. Высадившиеся войска русских были частично уничтожены, частично взяты в плен..." Уже вечером пятого января немцы начали планомерно прочёсывать город, обра­батывая гранатами и огнемётами подвалы, ямы, колодцы... Местных жителей, прячущих у себя десантников, причисляли к пар­тизанам и беспощадно расстреливали.

Вот, что пишет по этому поводу офи­цер Абвера при группе армий «Дон» майор Ризен: «Я проводил акцию уничтожения партизан в Евпатории 07. 01. 1942 года по приказу господина главнокомандующего. Командир оккупационной группы придал мне для этого трёх чинов СС и среди них штурмбанфюрера СС доктора Брауна. Для проведения этой акции были выбраны 1184 мужчины, собранные незадолго до того в большом дворе. Они были построены и отве­дены под охраной 90 солдат ПВО трёх чинов СС и меня на место казни и там расстреля­ны. Во время передвижения, продолжавше­гося один час, мы были обстреляны из окон одного из домов. Партизан не было видно. Под огнём наших автоматов враг замолчал. Во время передвижения по открытому про­странству около 30 мужчин пытались бе­жать, но были расстреляны сопровождавши­ми колонну солдатами. Штурмбанфюрер СС доктор Браун давал указания на месте казни и проведению расстрела».

Автору посчастливилось говорить с че­ловеком, спасшимся из колонны осуждён­ных - двенадцатилетний пацан, он выскочил из толпы во время расстрела спасавших­ся бегством. Колонна как раз переходила противотанковый ров, вырытый на западной оконечности города по мосту, и он спрятался под досками настила.

Риттер фон Хайгль: «В ходе боёв были взяты в плен многочисленные солдаты и штатские. Их я поместил отдельно друг от друга, в разделенный на две части большой крестьянский двор на выезде из города. На­сколько я помню, это были примерно 100 солдат и 1500 штатских, которых я захватил в ходе боёв в Евпатории и позже передал по приказу командования полковнику Мюлле­ру. Вечером первого дня полковник Мюллер стал начальником оккупационных властей в Евпатории.» б января Риттер фон Хайгль вместе со своим подразделением выехал в Ак-Мечеть (Черноморское) для отраже­ния предполагавшейся высадки советских войск. Но из-за сильного бездорожья его боевая группа была вынуждена вернуться в Евпаторию. «... Когда я вернулся, я услы­шал, что пленные штатские из-за участия в боях должны быть расстреляны. Я, тот, кто в большей части доставил этих пленных, чув­ствовал себя ответственным за их судьбу и поэтому обратился к полковнику Мюллеру. Я предложил ему, каким - то образом оставить пленных в живых, так как я не в состоянии определить, кто из них является партиза­ном. Я считал, что массовый расстрел в этом случае невозможен... Через некоторое время после моего возвращения в Евпатории появилось два человека... Вскоре выяснилось, что обе эти личности были чинами СС. Это были группенфюрер СС Олендорф и член СС доктор Браун... Позже я узнал, что для проверки пленных штатских была создана комиссия, которая состояла из одного рус­ского, одного татарина и одной женщины фольксдойче. О приказе о расстреле я узнал спустя час после отправки людей».

В расстреле участвовал сам Отто Олен­дорф - командир эйнзацгруппы «Д» (штаб

- квартира Симферополь). Это была одна из четырёх групп для карательных операций.
Считается, что уничтожила до 90 тысяч ев­реев. Впоследствии Олендорф возглавлял 3
отдел РСХА. Бригаденфюрер СС. Казнён 10.04. 1948 г.

* * *

В дневнике ОКБ приведено донесение командования 11-й армии, что десант уни­чтожен, "все дома сожжены или взорваны. Противник потерял 203 человека пленными, 600 убитыми, один бронеавтомобиль (веро­ятно Т-37 - авт.), 6 противотанковых пушек, 12 миномётов. Потоплены один тральщик и 2 торпедных катера. Расстреляно 1300 пар­тизан." Расстрелы происходили за городом (мемориал Красная горка) и на месте высад­ки основных сил десанта.

В районе парка Караева было похороне­но много погибших десантников. Захороне­ние организовали немцы. Трупы погибших были свалены в воронки и траншеи, место которых и количество убитых в тот момент, естественно, не учитывались. После осво­бождения Евпатории, по всей видимости, этот вопрос не поднимался.

Только в 1982 году случайно при рытье траншеи были обнаружены останки пяти

- шести человек. Была проведена медицин­ская экспертиза (установлен возраст - 20 -
30 лет, на костях следы от пуль и холодного оружия). Была обнаружена медаль «За отва­
гу». Насколько известно, никто не пытался её идентифицировать. В Евпаторийском кра­
еведческом музее таких данных нет.

Погибшие во время десанта немцы были захоронены на набережной, на месте немец­кого кладбища - ныне фонтан с памятником М. Горькому.

* * *

Оставшихся моряков спрятали у себя местные жители. Некоторые отсиживались в колодцах и штольнях (наподобие знамени­тых керченских каменоломен), проходящих под старым городом и выдолбленных в из­вестняке ещё в средние века. Кому как по­везло.

Группа десантников - 60 (!) человек  -    целые сутки скрывалась на улице Русской в дома №4 у Прасковьи Перекрестенко. С наступлением темноты они разбились на мелкие группы и ушли. Прорываясь, все группы погибли, кроме одной. Четыре чело­века сумели, проделав путь длиной около 300 километров, добраться до Севастополя и влиться в ряды его защитников. Вот их фамилии: Литовчук, Лаврухин, Задвернюк, Ведерников.

Однако с Русской 4 ушли не все. Остался ждать второго эшелона председатель гори­сполкома Яков Цыпкин. Вместе с ним отси­живался секретарь Ак-Мечетского райкома партии Фёдор Павлов. Однако, как известно, второго эшелона не было, и они просидели в подвале безвылазно 2 года и 4 месяца, пока в Евпаторию не пришла Советская армия! После войны Павлов объявил себя руково­дителем Евпаторийского подполья. Цыпкин отказался участвовать в фальсификации, и по настоянию Павлова его исключили из партии. Перекрестенко тоже стала врагом Павлова. В 60-х годах у неё отобрали дом, в подвале которого, она когда-то приютила десантников...

Остался в городе, здесь же, на Русской, но в доме № 9 Александр Галушкин. Он должен был возглавить в городе партийную власть. Его выдали. Галушкин погиб в пере­стрелке. Это был один из последних десант­ников, погибших в городе.

Всего, после десанта, в живых из его участников осталось около сорока человек.

* * *

Из оперативной сводки немецкого Вер­ховного главнокомандования за 7 января 1942 года: "Восточный фронт. Группа армий "Юг". 11-я армия. Введённая в Евпаторию группа Мюллера оттеснила врага ещё даль­ше. Его остатки отчаянно защищали послед­ний квартал в южной части города. Даль­нейшие русские силы не высадились.

* * *

Из оперативной сводки немецкого Вер­ховного главнокомандования за 8 января 1942 года: "Восточный фронт. Группа армий "Юг". 11-я армия. Вражеское нападение де­санта в Евпатории окончательно отражено,и оборона побережья организована по - но­вому. (Жители прибрежных домов были вы­селены, здания приспособлены для противо­десантной обороны. Через некоторое время в город была введена 10-я румынская пехот­ная дивизия.) Очистка местности от остатков врага ещё продолжается. До сих пор было законно расстреляно 1200 участвовавших в боях».

* * *

Так как командование потеряло связь с батальоном ещё в полдень 5-го января, и ни­чего не знало о его судьбе (командиры кора­блей, по-видимому, ничего вразумительного пояснить не могли), было принято решение отправить в Евпаторию группу разведчиков, для выяснения обстановки.

В 20:40 7 января из Севастополя для высадки разведгруппы (12 человек) в райо­не Евпатории вышла подводная лодка М-33. В 01:30 8 января группа была высажена при помощи надувных лодок в районе евпато­рийского маяка. Возглавлял разведчиков У. А. Латышев.

Шторм затихал. Накат, идущий с моря, выравнивал сильный восточный ветер, и, во время высадки, одну надувную лодку унесло в море. Остальные четыре сумели добраться до берега. В этот же день разведчики про­никли в Евпаторию и выяснили, что десант погиб, о чём и было доложено по радио в Севастополь.

Во время сеанса связи, группе дали до­полнительное задание: произвести развед­ку дислокации подразделений противника в западном Крыму. На задание отводилось шесть дней. Разведчики успешно прошли по всему западному Крыму аж до посёлка Черноморское, ежедневно сообщая по радио о результатах разведки.

М-33 должна была забрать группу в ночь на 10 января. Однако лодка разведчи­ков не дождалась и 13 января вернулась в Севастополь.

14 января, в день, когда группа долж­на была выйти на побережье для посадки на поджидавший их катер, (посланный на смену подводной лодки), при переходе шос­се между сёлами Абрикосовка и Молочное, она была обнаружена с проходящей мимо немецкой автоколонны. Завязался бой. Раз­ведчики заняли круговую оборону. В 12 ча­сов 15 минут радист Потапенко передал по радио в Севастополь: "Мы окружены фаши­стами. Ведём бой, но кончаются боеприпасы и выйти из окружения нет никакой возмож­ности..."

Но бой продолжался ещё три часа. Толь­ко в 15 часов 48 минут пришла последняя радиограмма: "Подрываюсь на собственной гранате. Прощайте товарищи..."

Напрасно прождал разведчиков близ Евпаторийского маяка катер МО, напрасно, несколько раз, рискуя быть обнаруженной на мелководье, подходила к побережью на перископной глубине подводная лодка "М-33"... Никто из разведгруппы, попавшей в окружение, не вернулся. Вот имена неко­торых из них: Трофим Бардаков, Александр Джирманов, Михаил Волков, Николай Ива­нов, Сергей Потапенко, Ульян Латышев...

А что же лодка, унесённая в открытое море? В тот момент в ней находилось три человека: Ярослав Цидзик, Максим Васелюк и проводник - евпаториец, работавший до войны директором складов "Заготзерно" (к сожалению, имя его не установлено).

Лодка находилась в море двое суток, пока её не прибило к берегу в районе села Громовки Черноморского района. Здесь лодка была обстреляна немцам и затонула; погибли Цидзик и проводник, а Васелюк спасся. Он спрятался в прибрежной балке, а после наступления темноты добрался до Громовки, где его приютили местные жите­ли. Максим Васелюк пережил войну.

Примерно через неделю - полторы по­сле высадки десанта на территорию ОВРа вернулась овчарка в ошейнике. Она повсю­ду искала хозяина...

На этом заканчивается история Евпато­рийского десанта.

Статья Д. В. ДУДЧИКА из журнала "Милитари Крым" № 3 за 2006г.

 О разделе

Севастополь от древнейших времен до наших дней. Исторические факты известные и нет, личности и события - всё, что осталось в памяти благодарных потомков.

 Наш опрос
Как вы оцениваете изменения в благоустройстве и градостроительсве Севастополя за последние 5 лет?





Отдано 97 голосов
Реклама у нас
Информация о проекте
© 1997-2024, sewastopol.ru. Любая перепечатка без ссылки на сайт и коммерческое
использование материалов сайта без разрешения авторов запрещены.
Дизайн: MadWasp
Кодинг: Basil
Executed in 0.066 sec, 49 queries